Снова приехала во Франкфурт, тону в гостиничном матрасе, вспом | Berlin Biased

Снова приехала во Франкфурт, тону в гостиничном матрасе, вспоминаю, как это разговаривать с большим количеством людей и спрашивать на лету «как дела».

Каждый день тыкаю себя в новую палитру чувств — от нежности и спокойствия до тревожности, протеста и отчаяния. Вечером, я смываю их с себя вместе с косметикой, как я мыла пластиковую доску в художественной школе после занятий. Смотрю на себя в зеркало. Это ещё один день, поздравляю. Гостиничный матрас поглощает меня и выплевывает по будильнику. Говорят, завтра будет лучше чем вчера. Говорят, лучше не будет, будет как-то так.

До недавнего времени я считала себя писательницей, и теперь я работаю писательницей интерфейсов. Кажется, что все тексты, и слова, и язык потеряли смысл шесть недель назад. Хотела написать книгу о том, как мы сидели в библиотеке братьев Гримм и смотрели, как евро стал стоить сто рублей. Теперь евро стоит тоже стоит сто рублей, но я уже не уверена, что кому-то будет это интересно знать.

Я читала письма людей, которые находились в другой реальности и обстоятельствах. Но новых чувств не придумали, поэтому мы проходим через то же самое. Они спорили друг с другом, делились страхами, писали что видят и чувствуют. Признавались друг другу в любви. Рассказывали друг другу ужасные вещи. Спрашивали, как с ними уживаться.

У меня есть ящик с открытками за девять лет, которые я перечитываю раз в несколько лет. Они подтверждают самое важное. Что восемь лет, два и год назад горизонт планирования сужается до трех дней, а настоящее трясется как пластиковый бык в парке аттракционов. И единственное, за что мы можем держаться это друг за друга. Когда-нибудь это закончится, и начнется что-то другое. А сказать такое, о чем мы пожалеем, никогда не поздно.

Мы ищем опоры, чтобы как-то выстоять в реальности. Мы адаптируемся, привыкаем, охуеваем, потом снова адаптируемся, потом охуеваем еще больше и так далее. Когда внутри себя обратиться не к кому, я обращалась к литературе. Сейчас я не распознаю текст – я думаю, что вроде буквы знакомы, слова понятны, но склеить их в одно предложение не получается. С тех пор, как слова исчезли, я пытаюсь их найти – слова любви, протеста и любви, поддержки и любви, несогласия и любви.

Правильных слов нет, но хорошо найти хотя бы такие, после которых не будет ни горько, ни стыдно. Когда мне на работе надо объяснить что-то сложное, меня догоняет мысль, что единственный способ это написать об этом по-человечески.

На Patreon empty state для текста гласит: “Write like there is no tomorrow.”
Я бы добавила: “Just don't write something you might regret later.”