2020-12-16 20:41:47
Сегодня вроде как др Бетховена. То есть вот прям ровно 250 лет назад, хотя там с датой тоже не всё ясно.
Я бы мог написать что-то умное, на музыковедческом, но (слава богу) не умею.
В начале года я пытался запустить отдельный канал для юбиляра, но не срослось - слишком личной оказалась эта часть меня, как я понял в итоге.
Музыка Бетховена появилась в моей жизни лет в 19, в самых попсовых ипостасях. Чему я несказанно рад.
Я никогда не ходил в музыкальную школу, а значит музыка никогда не была для меня рутиной, навязанной извне. На 1м курсе муз колледжа, где я очутился после 11 класса, в 17 лет, мы с моими патлатыми кентами с подлинным кайфом превосходства прыскали в сторону задротов, которые на полном серьёзе могут это не только играть, но ещё и слушать на "лоховских" парах по истории (какой какой бл?) музыки. А ведь нам, игравшим тогда дэт-метал, было известно о силе воздействия музыки куда больше, чем правильным зайчикам из музыкалок. Речь именно о буквальном физическом воздействии, когда звук проходит сквозь тебя. Но когда тебе 17, а у тебя японский Ибанез за тыщу баксов, то максимум, что соединяет тебя с "классикой" - токката Баха в drop D.
На 2м курсе, в 18 лет, я впервые услышал увертюру к "Эгмонту". И почему-то вслушался. Не знаю что во мне повернулось, но с этой вещью я не расставался в плеере больше месяца. Это очень эффектная, прямолинейная вещь, с ёмкими (даже риффоподобными, что мне было важно) мотивами, но в ней было то, чего я жаждал от музыки - способность физически обрушиться на слушателя всем звуком. Мне и по сей день не интересно слушать оркестр, если в какой-то момент он не ебашит мне лопатой по голове (или пугает, или дезориентирует). "Эгмонт" высек первую искру.
Далее, в 19 лет, в мою жизнь пришёл "Neon Genesis Evangelion" и надолго определил моё восприятие всего вообще: мира, отношений, трагического, искусства, музыки. Ну а после "End Of Evangelion" моя аддикция к "обрушениям звука" перешла на запредельный уровень и удовлетворялась только в том случае, если музыка вызывала эсхатологическое сотрясение всего организма. Кстати, именно благодаря "Еве" и такому гипертрофированному восприятию, я въехал в Скрябина и его мистериальную бредню (ну, комплементацию) круче любого музыковеда. Но, разумеется, ни один конец света не обходится без Девятой-Симфонии-фройде-шюннер-геттерфункен-тохтер-аус-элизиум. (картинка: волосатый металхэд, скандирующий на немецком в автобусе)
В "Еве" был настолько мощный и profound эпизод с финалом Девятки, что.. ну.. вот Кант пытался передать нечто похожее в своём понятии "возвышенного", которое есть "то, что велико". Когда твоя способность вместить выходит за пределы и тебя и обозримой реальности. Кант приводил в пример большие физические явления: горы, водопады, моря - всё, что пугает и восхищает нас одновременно. Но всё то же может относится и к нематериальным феноменам. Вот эта невербализуемая бескрайность, в которую тебя выбрасывает силой, превосходящей вообще всё.
Мне повезло, что я не знал ровно ничего о Девятой Симфонии (кроме главного мотива, конечно). Именно это помогло мне принять эту музыку в чистом виде, без музыковедческой патины, обламывающей крылья. Да, я понимаю насколько затёрта Девятка и какой это нынче зашквар и общее место вот так расписывать её мощь, НО: я никогда не слышал в этой музыке гимн братству человеков и что там ещё "имел в виду автор" - важнее всего была физическая мощь. В этом смысле я переживал эту музыку скорее как падение гигантского метеора на землю. Один из мощнейших трипов в жизни, swear to god.
Да, в своем знании Бетховена, я почти всегда держался на поверхностном уровне, где "чем громче - тем лучше". Сонаты, квартеты, песни и прочие тонкие камерные материи - всё это и сегодня заходит мне куда меньше. Но именно благодаря этому как бы "поверхностному" уровню, я могу и сегодня переживать эту музыку всеми кишками - как рёв Годзиллы в аймаксе. И с этим, слава богу, уже нихуя не сделать.
869 viewsedited 17:41
H
