Самые решительные, самые жесткие, самые категоричные сторонник | Bavyrin

Самые решительные, самые жесткие, самые категоричные сторонники «спецоперации» вокруг меня - с Украины. Не из Донбасса, не из Крыма - с Украины.

Конечно, среда у меня со спецификой - местами политизированная. Но только местами.

Бармен в ближайшей крафтовне из Харькова. Ветеринар из Киева. Коллеги по уже забытым мною профессиям, одноразовые рейв-друзья, жены знакомых, кто-то из инстаграма...

А особенно общительны люди в курилках, в этом смысле уже сто лет ничего не меняется.

Когда сам не понимаешь, что думать, к таким неудобно подходить - вдруг совсем неудобно станет? И бывало мне неудобно в марте, а особенно часто - в конце февраля, но от другого.

«Огнем и железом». «Иначе никак». «Не дай бог переговоры».

Это не от того, что у автохтонных русаков больше рефлексии (по крайней мере, не верю в это). И точно не синдром «неофита», нет тут желания вписаться, когда часто выходит наоборот - не вписываешься.

Это длинный личный счет от самых разных людей - от школьных учителей до барберов. Кто-то от коррупции валил, кто-то от бандитов, но чаще все же от украинского государства, а после наблюдал в отдалении.

У каждого свой набор причин искренне ненавидеть Украину - и ненавидеть за дело.

За многих могу поручиться, что хорошие люди. И даже - добрые люди. По крайней мере, мне так кажется.

В их истории все вроде бы понятно, но должно быть понятно еще и то, что другие люди - русские люди, уехавшие из России кто куда из-за коррупции, из-за бандитов, из-за товарища майора, из-за страха перед мобилизацией, они, наверное, тоже могут потом с решительным одобрением отнестись к натовским бомбардировкам Челябинска, потому что - «ну а как еще-то, сколько можно было терпеть?».

Да, в одном случае люди «свои», а в другом уже «чужие». Но те, которые «чужие», они тоже могут быть хорошими, умными, добрыми людьми с длинным личным счетом к РФ, а не просто предательской гнилью на содержании у агрессивного блока НАТО, как хотелось бы тем, кто остался в Челябинске.

Товарищ Эренбург, не упрощай.