«Товарищи, вы будете смеяться, но нас опять постигла тяжелая у | Bavyrin

«Товарищи, вы будете смеяться, но нас опять постигла тяжелая утрата», – шутили про дикторов госТВ времен гонки на лафетах. Сейчас опять актуально, но шутки прочь.

Смеяться – да, возможно. У хороших сатириков смеются даже на похоронах, их библиография работает сама по себе (к примеру, в 2005 году вышла книга с названием «Кислотный дождь в Простоквашино и другие весёлые истории»).

Утрата – да, очень тяжелая. Тяжелее в схожих обстоятельствах было только шведам: в представлении многих из числа их соседей, Астрид Линдгрен – это примерно половина всей Швеции и её культурного веса.

Только вот не «опять»! Людей с такой национальной значимостью, как у Эдуарда Успенского, хоронят крайне редко. Это особые случаи в жизни любого народа, некоторым народам недоступные вовсе.

Не так важно, нравятся ли вам «Трое из Простоквашино», считаете ли вы «Крокодила Гену» остроумной книгой, пели ли вы в караоке «Антошку» и похож ли ваш тесть на одного из братьев Колобков (они же – братья Пилоты). Важнее, что вы о них знаете и строчку «палка-палка-огуречик» тоже обязательно продолжите.

«Ну и что это за народное творчество?» – восклицал его персонаж. Оно самое и будет. «Кто там?» – вопрошал другой. Творец национального масштаба там – ни больше, ни меньше.

Герои Успенского и их фразы объединяют нас в большей степени, чем герои Толстого, Достоевского, Чехова, проигрывают в этой странной дисциплине героям Пушкина, но соревнуются на равных с героями читера Гоголя, что призвал в подкрепление ведьм и бесов Малороссии. Как литературные символы национальной памяти, законно закрепляемой в бронзе где-нибудь в центре Москвы, они заслуживают Малой Бронной и Патриарших прудов больше, чем герои баснописца Крылова. По крайней мере за ними не маячит баснописец Лафонтен. Наоборот, «Гарантийные человечки» Э.Ю. маячат за сверхпопулярными нынче «Фиксиками».

Герои и фразы Успенского объединяют нас в нацию вне зависимости от ваших страты, пола, возраста, профессии, уровня доходов, ученой степени, политических взглядов, сексуальной ориентации, а в ряде случае и этнического происхождения – примерно по ним и проходят границы «русского мира». Матроскин и Гена одинаково «свои» менту из увэдэшной пыточной и профессору хирургии, Елене Мизулиной и Филиппу Киркорову, Гарри Каспарову и Александру Проханову, а между ними не так уж много общего.

Герои и фразы Успенского откликаются в них и в десятках миллионов наших «я» больше, чем экспортный бренд матрешки, ведь матрешка не милая и не котик. Герои и фразы Успенского – часть культурного кода огромного народа, давно перешагнувшего границы стран и континентов. Мы узнаем друг друга по Чебурашке, а по узнаваемости Чебурашка соперничает с Медным всадником и улыбкой Гагарина, выигрывая у гимна по антирейтингу: антисоветчики в стране есть, а антибурашисты скрываются.

Ненавистники самого Успенского скрываются не всегда, но существуют только по одной причине: все вышесказанное про своих героев, свои фразы, свое наследие он прекрасно знал. В цехе детских писателей вообще все знали, что сопоставимого по проникновению вклада в народ, страну, язык и культуру больше никто не осилит.

То, что называют «сложным характером» и «сутяжничеством», в случае Успенского было борьбой за честь национальных символов, которую он вел по праву их создателя. Карамель «Чебурашка» от «Красного Октября» была куском дряни. А покушавшееся на продолжение «Простоквашино» госТВ пыталось отправить Матроскина на строительство метро.

Еще раз: Матроскина, нашего уютного и хозяйственного котика с коровой и лапками – на строительство метро! Вы там ёбу дались, уважаемые? Совсем, блять, охуели? https://vz.ru/opinions/2018/8/17/937512.html