«Под властью русского царя» интересно описывает этно-религиозн | Baltic Porter
«Под властью русского царя» интересно описывает этно-религиозный состав виленского мещанства середины XVII века.
Поляки и литвины (предки белорусов) составляли большую часть населения города. Это были ремесленники и купцы, бюргерская основа города. В городе существовала еврейская община, в предместье веками жили татары, которые даже выстроили свою мечеть. А вот как раз литовские фамилии в списках населения встречаются очень редко. То есть, может быть, этнических литовцев было и больше, но культурно они уже не отличались от поляков с литвинами, носили принятые в их культурах имена и фамилии.
Гораздо интересней то, как маркером социального положения служила конфессиональная принадлежность. Да, середина XVII века – ещё не эпоха расцвета национальных государств и очевидно, что сама по себе этничность не играла такой роли в сравнении с религией. Но можно, в принципе, ожидать, что в городе, населённым поляками, католичество будет доминировать и в низах, и в верхах.
Во многом это так и было. Из 37 храмов города 23 были католическими, 9 – униатскими. Православная, кальвинистская и лютеранская общины имели по одному храму. Должности в магистрате делились между католиками и униатами, которые после Люблинской унии 1596 года, вытеснили православных. Существовала в Вильне и иезуитская академия – интеллектуальный центр города.
Но в «городе многих календарей» (по выражению слависта Дэвида Фрика) существовали и по-настоящему сословные конфессии. Так, лютеранин был синонимом крепкой рабочей лошадки: лютеранская община по большей части состояла из ремесленников-немцев. Эти ремесленники высоко ценились в том же Московском государстве, судя по всему, среди них было достаточно зажиточных, однако к элите они не принадлежали.
А вот кальвинизм, напротив, был элитной конфессией. Это была вера образованной шляхты (к которой принадлежал сдавший Вильну гетман Януш Радзивилл) и богатых купцов иностранного происхождения.
Западноевропейская иммиграция вообще не бедствовала и была частью высших и средних слоёв общества. Иностранцы, например, вели оптовую торговлю с родными странами, экспортируя туда необходимое литовское сырьё. Однако они не являлись экспатами в современном смысле – это были полноценные горожане, включённые в жизнь Вильны.
Например, один купец-итальянец был избран виленским войтом (мэром). Можно провести аналогию с другим международным городом — дореволюционной Ригой с её Биржевым комитетом. Как я писал, в этот альтернативный центр власти всегда включался минимум один иностранец.
В общем, хотя политической элитой города были католики, они не всегда занимали то же положение в экономике. До самого взятия русскими войсками Вильна была сложным калейдоскопом.
