[ предупреждения: catboy! Катсуки (кошачьи ушки и хвост), забо | бакуго катсуки 💥

[ предупреждения: catboy! Катсуки (кошачьи ушки и хвост), забота/комфорт ]

— Катсу, я сейчас занята, хорошо? — ты уворачиваешься от рук своего парня и обращаешь взор прямо на экран своего ноутбука. Нужно было доделать два проекта, которые вам задали еще на прошлой неделе, но из-за постоянной занятости на тренировках или домашним заданием ты совершенно ничего не успевала.
— Там работы на полчаса. Успеешь, — ворчит Катсуки и не прекращает попыток утянуть тебя в сторону кровати.

Он был уставшим после вечерней тренировки и чертовски нуждался в объятиях. Вот только сказать это вслух Катсуки наотрез отказывается и думает, что ты сразу поймешь его намеки.

— Малыш, я сейчас серьезно. Мне некогда. Как только я закончу, так сразу же приду к тебе, ладно?

Ты отводишь в сторону руку парня, что снова тянулась к твоему плечу, и сосредотачиваешься на своей работе. Бакуго вроде и понимает, что тебе и вправду нужно время, чтобы закончить проект, но желание быть рядом не угасает. Ему просто оставаться у тебя в комнате и дождаться, когда ты закончишь? Этого мало.

— Что ты делаешь? Катсу! — ты недовольно хмуришься, когда он поднимает тебя на ноги и сам садится на стул, а после раскрывает руки и с привычной ухмылкой кивает на свои колени. — Ты неисправим, знаешь?
— Садись и занимайся своими делами, тупица.
— Засранец.

Бакуго обнимает тебя за талию и прижимается к твоей спине, утыкаясь лбом в плечо. Глаза его моментально закрываются, а мурлыканье зарождается в груди. Ему становится так спокойно и уютно рядом с тобой, особенно, когда он может касаться тебя и быть ближе. За закрытыми дверями он всегда был таким: ласковым, чрезмерно тактильным и ворчащим о всякой ерунде, случившейся за весь день.

Сначала тебе трудно сконцентрироваться на проектах, но после ты чувствуешь, как парень позади тебя расслабляется и мурлычет, чуть ли не засыпая прямо на стуле. Катсуки наваливается на твою спину, но это такая приятная тяжесть, что ты не можешь не улыбнуться в ответ и поглаживаешь его руки, сцепленные на твоем животе.

Твой взгляд вдруг падает вниз, и ты замечаешь, как гладкий хвост Катсуки обернулся вокруг твоего колена и слегка подрагивал на самом кончике.

Самый настоящий котенок, который всеми силами будет выпрашивать внимание, но особенными способами, ведь Катсуки был чертовски непростым. Ты всегда могла замечать за ним, когда он нуждается в небольшом/мимолетном прикосновении на людях, словесной поддержке или уединении. Сегодня ты не сразу уловила его подобное поведение, но и парень не отступил/не ушел, как делал это раньше.

Вы так и сидите вместе, пока твои глаза не начинают закрываться от сонливости, а все тело начало затекать. Бакуго иногда двигается, но тут же жмется к тебе и щекочет своими кошачьими ушками заднюю часть твоей шеи. Он ни на секунду не перестает мурлыкать, словно пребывает в некой эйфории, находясь наедине рядом с тобой.

— Что такое, котенок? — шепчешь ты, ощущая дыхание Катсуки на своей шее.
— Ты зевнула уже раз двадцать. Либо ты прекращаешь, либо идешь спать.

Хоть он и дает два варианта на выбор, но ты уже наперед знаешь, что тебя все равно отведут к кровати и уложат на нее, а после еще завернут в одеяло, превратив в буррито. Катсуки тяжело вздыхает, когда ты в очередной раз зеваешь и немного заваливаешься назад, прижимаясь спиной к груди парня.

— Сохранила документ?
— Угу.

Он помогает тебе встать и ведет в сторону небольшой ванной комнаты в твоей комнате, где подает в руки зубную щетку и пасту. Крутится вокруг тебя в поисках ватных дисков и жидкости для снятия макияжа, а после тихо рычит, когда ты пытаешься забрать у него один из этих дисков.

— Я сам сделаю, — хрипловатым голосом говорит Катсуки и приподнимает твою голову повыше, проводя диском по закрытым глазам и всему лицу. Он так сосредоточен, что не сразу замечает твой прищуренный взгляд, направленный прямо на него. — Что?
— Люблю тебя.

Бакуго фыркает и ухмыляется, будто ты сказала какую-то глупость. Он ничего не говорит в ответ, но ты видишь, как предательски (и очень мило) покраснели его уши.