«Танец». Анри Матисс Один важный дядя — коллекционер, мецена | artpacan
«Танец». Анри Матисс
Один важный дядя — коллекционер, меценат и просто эстет при бабках — посетил мастерскую Матисса в поисках чего-нибудь новенького для украшения своего особняка. Этим дядей был Сергей Щукин — наследник известной семьи русских коллекционеров, но первый в роду, кто стал собирать не старинное серебро и картины признанных европейских мастеров, а пошёл искать бриллианты среди современных художников и экспериментаторов: импрессионистов и постимпрессионистов.
Для русского дяди заказ из трёх панно у Анри Матисса означал благоустройство коридора, ой, пардоньте, парадной. А для бедного начинающего художника — солидный куш. Именно Сергей Щукин сделал первый серьёзный заказ у сидящего в долгах (нищего) амбассадора фовизма.
Серия должна была состоять из трёх картин: «Танец», «Музыка» и «Купание» (или «Медитация»). Первые две сейчас находятся в Эрмитаже. Третья работа осталась незаконченной.
По одной из версий, при создании «Танца» Матисс вдохновлялся греческой вазовой живописью и балетными постановками Сергея Дягилева в Париже — ещё одного русского дядьки, который совершил мощный буст для русского искусства в Европе и работавшего с Пабло Пикассо. Сюда же можно добавить впечатления от выступлений Айседоры Дункан и походы в кабаре, где в танцах никто ничего не стеснялся.
Технически картина написана в простом стиле: минимум цветов, но очень яркая палитра. Фигуры танцующих людей не детализированы, и это сделано для того, чтобы показать саму стихию танца, эмоцию движений. Обнажённые тела создают впечатление первобытности и напоминает настенные росписи.
Разумеется, когда картину впервые выставили в Салоне, аристократы были в шоке. Впрочем, похоже, для тех времён для их это было нормальным состоянием. И несмотря на то, что обнажёнкой уже некого было не удивить, Матисс умудрился — слишком сексуальными и экстатическими выглядели танцоры на его полотне. Щукин даже просил Матисса прикрыть танцорам некоторые части тел хотя бы фиговыми листочками, но это не помогло, потому что секс на картине читался не из-за гениталий, а общего вайба.
«Мы стремимся к ясности, упрощая идеи и пластические средства. Цельность — наш единственный идеал. Речь идёт о том, чтобы учиться и, быть может, учиться заново писать линиями» — Анри Матисс.
