Эжен Делакруа. «Прощание Ромео и Джульетты» (1845)
Мы часто упрекаем себя в том, что изменились; на самом деле изменилось то, что вокруг нас. Что может быть горше этого?
У меня есть два, три, четыре друга. И что же? Я принужден с каждым из них быть разным человеком или, скорее, каждому из них показывать то лицо, которое ему понятно.
Это одно из величайших несчастий — никогда не быть до конца понятым и почувствованным одним и тем же человеком; когда я об этом думаю, мне кажется, что в этом именно и состоит неизлечимая рана жизни: она — в неизбежном одиночестве, на которое осуждено сердце.
Жена, которая нам под стать, — величайшее благо. Я предпочитал бы, чтобы она во всех отношениях превосходила меня, чем наоборот.
