Субъективность свидетеля может быть не недостатком, а преимуществом. Так можно проверить представления о советской жизни, сформированные благодаря растиражированной позиции государства, или, например, архитекторов. Сегодня дневник Аркадия Манькова и фото фабрики-кухни Сталинградского тракторного завода из французского коммунистического журнала Regards («Рёгар») от 06.07.1934. Не будьте доверчивыми, как французские коммунисты, — читайте 1931 и «Прожито».
1933, 30 ноября
У нас на заводе открыли новую столовую для ударников. Ее назначение, так сказать, — «стимулировать» производительность труда. Ее смысл и конечный результат — усилить разграничение людей на правых и виноватых, усилить распри и междоусобицы, и без того огромные. Урезали половину площади от общей столовой, отгородили стеклянной перегородкой, все внутри выкрасили масляной краской, повесили на окна занавески, поставили маленькие столики, накрытые белыми салфетками. На окнах и столиках — живые цветы. Лампы в фигурных абажурах. Пускают туда очень и очень немногих и в первую голову руководящих лиц. Обеды лучше. Одним словом, «ресторан». Кличка эта уже бытует. Оттого, что от общей столовой урезали площадь, в ней стало грязнее, много теснее. В то время, как рабочие кишат в ней, как пчелы в улье, либо быстро пожирая пищу, либо стоя в очереди в ожидании, когда освободится место за длинным узким загаженным пищей столом, рядом, за перегородкой, крашенной масляной краской, и с занавесками за отдельными столиками сидит несколько десятков людей, выделенных бог весть по какому признаку. И в то время, как в общей столовой едят суп с макаронами или голые кислые щи, а на второе — макароны с сахаром (реже с маргарином), в «ресторане» — мясной обед, а если макароны, то с коровьим маслом. Появление этой столовой вместо столовой для вредных цехов — ярко свидетельствует, насколько чужды для наших правителей и их приказчиков на местах интересы, запросы и потребности широких пластов народа, трудящихся, рабочих и насколько глубже и глубже ведется политика нажима и раздора.
