'Большая часть сообществ колеблется между разложением и ригор | Арчет

"Большая часть сообществ колеблется между разложением и ригор мортис (трупным окоченением) и гибнет, если заходит слишком далеко в ту или иную сторону. Только один Рабби осмелился потребовать от людей совершенного равновесия — соблюдения закона и милосердия к оступившемуся. Естественно, мы убили его".

Сан-Анжело. Письма к начинающему еретику. Перевод Амай а Тудомундо Пара Кве Деус вос Аме Кристано. 103:72:54:2. // Из книги Орсона Скотта Карда "Голос тех, кого нет".

***

Да, имя нам легион, потому что нас много.
Наши фамилии выстроены у стен.
Отчество вам ничего не скажет,
и сами наши отцы говорили скупо.

Мы родились между молотом и вторым молотом.
мы дети двух наковален.
мы лучшее, что могло получиться.
Искры.

Однажды мы даже построили электричество.
Мы построили его столько,
что вы видите его
прямо здесь.

Мы сделали всё как надо.
Мы не жалели.

Ни о чём не жалеет туберкулёзная рвота.
Ни о чём не жалеет содовая слеза.
Ни о чём не жалеет искра, глядя на звёзды.

Ни о чём жалеет стрелка, рубя своим фосфорным боком оставшиеся минуты до часовой,
когда часовой указывает штыком на двенадцать.

Однажды мы убили много людей.
Их было больше, чем ваших врагов.
И больше, чем ваших знакомых.
И больше, чем надо.

Мы сделали всё как следует,
и вы бы сделали так же.

Сейчас вы в это не верите.
Сейчас вы крепко стоите на наших телах
держитесь за глазницы,
пинаете лучевые кости,
украшаете розами гекатомбы,
окаменевшие до железобетона.

Скажите,
вы видели, как от крупа гниёт младенец?
Как ваши друзья, настоящие люди, лежат, разбросав кожу?
Видели маму со вспоротым животом?
Солдата, который в окопе сошёл с ума и съел свои губы?
Концлагерь?
Оспу?
Хотя бы простую гниду?

Нет.

И это сделали мы.

Однажды мы собрались вместе, и нас действительно было много.
Мы точно знали, чего хотим,
а хотели мы справедливости,
точно как вы сейчас.

Чтобы наши дети росли счастливыми.

Чтобы чужие дети росли счастливыми.

Чтобы солнце. Чтобы дождь. Чтобы радуга. Чтобы поровну. Чтобы честно.

Мы уголь.

Посмотрите вокруг внимательно. Вам будет сложно нас не заметить.
Мы дали улицам имена героев. Половина всего вокруг построена нами.
Это мы написали книги, на которых вы выросли,
и мультики сняли мы,
и стихи написали,
и песни.

Это в наших рядах стоят отважные барабанщики, девочки, игравшие в медсестёр и юные трубачи.

Хотя вы их уже не знаете.

Даже они — уже гипсовые статуи, пустые речёвки, ветхие фантики.

.

Нам нечего предъявить.

Всё, что мы знаем, как величайшее благо, было для вас всегда,
естественное как воздух.

А нам иногда и воздуха не всегда хватало,
мы горели,
мы тонули,
мы дрались за него
до смерти.

.

Просто поверьте на слово. Мы не были хуже вас.

Мы — это вы. Такие, какими вы станете, если снова над миром грянет гром.

Если снова посыплются искры.

Если снова вши, гангрена и так победим,
если снова ни шагу назад,
если закон о пяти колосках,
и прятки — самое популярное развлечение,
и песни, конечно, хором,
и проволока растёт из земли,
и никаких мультиков.

Тогда снова поднимутся пыльные комиссары,
как будто никуда и не уходили,
и многие потрёпанные слова зазвучат гордо,
и лёгкие кленовые палочки застучат в барабаны,
и встанут маленькие трубачи
и старые песни заглушат новые крики,
и кто-то первым обнимет все пулемётные гнёзда мира,
не давая свинцовым птенцам разбиться,
и его именем, конечно, назовут улицу,
которая со временем
окажется на окраине.

Обязательно ли всё это?

Нам хочется верить, что нет.

И плевать на наши могилы тоже не обязательно.