Мы собирались снимать Первомай в Одессе, потом в Мариуполе. Уже была утверждена командировка. В последней момент переиграли: то ли оператора смелого не нашлось, то ли их как мужиков не впускали на Украину.
2 мая следила за новостями. Вечером не могла оторваться от стрима. Ужас просто парализовал, в человеческую жестокость невозможно было поверить. Страх парализовал меня настолько, что я смотрела и смотрела этот стрим из дома Профсоюзов. Жуткий женский крик, падающие тела, улюлюкающая толпа, добивающая тек, кто корчась от боли полз по «коридору гоньбы». Страх, боль, запах смерти и горелой плоти. Озверевшие от восторга громодяны. Я смотрела и понимала, что если бы не случайность - там бы горела я, мы, российские журналисты. Точно так же нас бы добивали. Одесса умирала в ритуальном нацистском костре. Тогда случилась точка невозврата, стало ясно, что принес евромайдан - мира в этой стране больше не будет.
Фотка из Харькова, там тоже горело ОГА.нас за шкирку вытащил беркут «задохнетесь!»
