2021-06-27 21:15:39
Он постоянно орёт, при чём вспылить может из-за одной крошки на столе, или громко хлопнувшей двери. Орёт совсем не так, как это бывает у обычных людей, орёт с ненавистью, с призрением, оскорбляя и угрожая. Орёт так, что аж замерает сердце, и хочется поскорее куда-то сбежать...
В детстве он мог выпороть меня просто так за любую оплошность: за то, что я не перестаю плакать, не сделал уроки, или за то, что не доел суп или не вымыл тарелку. Порол меня с особой жестокостью без капли жалости, до крови. На теле до сих пор осталось 2 шрама от металлической пряжки ремня.
По пьяни бывало, что прямые угрозы придушить меня во сне или зарезать ножом, обретали не только негативный словесный окрас, но и вполне реальные очертания в виде поднятого топора или зажатого в руке ножа, со словами, что живым, уёбок, ты отсюда не выйдешь. И тогда оставалось лишь одно, самое сложное, добежать до входной двери и увернуться от удара. Со временем, а вернее после одного-двух таких раз, инстинкт самосохранения брал верх, и я заранее либо прятался в шкаф и старался не дышать и не шевелиться, чтоб он думал, что меня нет дома, и мог так просидеть аж до самого утра с трясущимися руками в стрессе, или же заранее убежать из квартиры до его прихода, и шляться всю ночь по мокрым мерзким улицам района, возле ларьков и палаток с шаурмой. Второе удавалось реже, т.к. никогда не знаешь, когда он вернётся и в каком настроении, а придя домой в состоянии невменяемости, он всегда направлялся сразу же ко мне в комнату, поэтому шкаф был горазо ближе, чем входная дверь.
Страх. Вот с чем я жил с самых малых лет, и одно только упоминание об этом человеке моментально ассоциирцется у меня с этим словом и воспоминаниями. Прошло уже много лет, но до сих пор, самые страшные сны мне снятся, как реально происходящие возможные события с его участием. Там где он - всегда страх и боль, даже если это во сне. Никакая школа не смогла бы сломать так сильно психику, как он. Обезличивание личности, запугивание и постоянное напряжение, стрессовое состояние и ненависть - вот что вбивалось в меня им с самых ранних лет. Ярость, крики, угрозы, запугивания... и даже оставлял в лесу, высадив из машины, на долгие годы тем самым привив мне сразу два страха ездить с кем-то в машине (привет фобиям поездки в бла-бла-каре и на такси) и страх писать у дороги. При чём тут второе? Так именно из-за того, что когда я выходил пописать, меня маленького он бросал и уезжал, а я оставался один на незнакомой трассе возле леса.
И до сих пор при его присутсствии рядом, начинает накатывать паника, а руки начинают легонько дрожать. За многие годы, как у собаки Павлова, выробатался условный рефлекс - ходить ночью на цыпочках, закрывать дверь как можно тише и самое главное - при любой возможности не оказываться с ним рядом. Поэтому, например, если на кухне он есть, а я хочу пойти попить чая, то я лучше посижу в комнате у себя, потерплю, пока он уйдёт, или в крайнем случаи попью из-под крана в ванной.
Он - это единственное слово, каким я его мог называть ещё учась в школе, если была в том необходимость. Выговорить другое слово, банально не поворачивался язык, вплоть где-то лет до 25-27, но и сейчас уже, когда мне за 30, я всё равно предпочту не гвоорить и не вспоминать пережитое, как когда-то молчали и не говорили о войне люди, ибо шрамы слишком глубоки, а воспоминания слишком болезненны.
461 viewsedited 18:15
A
