Логика перехода (2) Поэтому латиноамериканская модель делает | Анатолий Несмиян

Логика перехода (2)

Поэтому латиноамериканская модель делает ставку на чистый террор, сопровождая его демагогией, которой она даже не пытается придавать хоть какую-то системность. Она всегда ситуативна, пропаганда давит исключительно на потребности текущего момента, не «заморачиваясь» хоть на какую-то связь с тем, что говорилось еще вчера. Думаю, нет нужды проецировать всё это на Россию — это как раз про нас.

Ключевой особенностью латиноамериканского фашизма является его люмпенский характер. Фактически люмпен-элита управляет с помощью террора люмпен-населением. Поэтому важнейшим условием перехода к ней является как раз тотальная люмпенизация всех страт общества. Невыполнение этого условия ведет к тому, что латиноамериканский фашизм превращается в нестационарную систему, требующую подпитки внешним по отношению к ней ресурсом. Что и подразумевает ее конечность.

Кремль пытается идти именно по этому пути — загоняя население страны не просто в нищету, а в нищету безнадежную, деклассируя население, размывая его идентичность, дробя и уничтожая любую структурность общества. Сегодня наиболее близким современной России латиноамериканским аналогом является, конечно, Венесуэла. Идеология боливарианской революции, будучи локальным троцкистским проектом, потерпела сокрушительное поражение, и теперь осталась исключительно на уровне откровенной демагогии с трибун. Фактически же венесуэльский режим — это диктатура двух крупнейших в масштабах страны гангстерских группировок (наркокартель военных «Дель Сол» и нефтяной синдикат под профсоюзной вывеской). Крах венесуэльского проекта предсказуемо привел к установлению в стране фашистской диктатуры, которая поддерживает устойчивость исключительно за счет сброса населения страны за ее пределы. За время правления Чавеса-Мадуро рост населения прекратился к 15 году (при рождаемости в 20 и смертности в 5 человек на 1000), и оно сейчас быстрыми темпами сокращается — с 30 миллионов до официальных 28, а фактически речь идет не более чем о 23 миллионах человек. 7 миллионов за 6 лет объясняется только и исключительно массовым бегством из умирающей страны и ростом смертности.

Российский фашизм будет вынужден решать проблему устойчивости на том же пути. Однако бежать людям особо некуда (хотя кто может, тот, конечно, бежит). Поэтому снижение численности населения страны будет происходить в основном за счет его физического уничтожения. Ликвидация здравоохранения — это механизм решения задачи перехода Мафия стейт к фашизму. Нынешнее истребление людей под вывеской вакцинации имеет ту же подоплеку — кремлевский фашизм не может оставаться устойчивым, если не будет уничтожать население в темпах, которые обеспечат поддержание ресурса устойчивости системы. Даже нынешний миллион «сверхсмертности» - это крайне мало, Кремль нуждается в кратном увеличении гибели людей. Эту задачу решает и нынешняя оголтелая пропаганда уколов веществами, не имеющими права называться вакцинами, сюда же относится и сокращение расходов на здравоохранение (в условиях якобы эпидемии весьма показательное решение), отказ от всех ранее работающих методов медицинского реагирования, продолжающийся информационный террор — в общем, машина истребления включена на полные обороты.

Базовое противоречие налицо. Кремлевский фашизм в латиноамериканской модели окончательно превратился в раковую опухоль для страны. Опухоль в терминальной стадии. Она растет и рано или поздно, но убьет страну, после чего сгинет и сама. Выбор очевиден: либо народ, либо кремлевский режим. Кто-то должен умереть первым.