Вернёмся к психотерапии. Важно, чтобы терапевт нравился свое | AnastasiiaDolganova

Вернёмся к психотерапии.

Важно, чтобы терапевт нравился своему клиенту. Эта симпатия одновременно и условие существования альянса, и сама по себе терапия. Терапевт, вызывающий хорошие чувства, может занять важное место внутри психического и сделать терапевтическую работу, которая иначе невозможна.

Симпатия здесь выходит за уровень «он смешной и во всём меня одобряет», а имеет отношение к обязательствам, которые лежат на хорошем объекте. Хороший объект - это психическая структура, которая находится внутри человека и вокруг которой строится устойчивая и гибкая психика. Эта психическая структура возникает из опыта отношений с людьми, изначально - с родителями, которые способны к симпатии и ответственности в большей степени, чем их дети, и рядом с которыми младенческий психический хаос постепенно усложняется в чёрно-белую пограничную детскую психику, а потом развивается во все эти сложные оттенки, которые в норме присутствуют в движениях зрелой души одновременно или как-нибудь ещё.

Усилия, которые терапевт осознанно и постоянно прилагает к тому, чтобы стать для своего клиента хорошим объектом, называются «терапевтической преданностью». К ней можно отнести:
- поддержку того здорового, что есть в клиенте, и конфронтацию нездорового, даже если это неудобно или страшно для терапевта;
- забота о сеттинге и границах, поскольку хороший объект не может возникнуть в условиях хаоса ролей и условий;
- освобождение терапевтического пространства от личного материала в виде стыда, вины, гнева, разочарования, даже радости или любви, не имеющих отношения к клиенту или интенсивных настолько, что они могут занять место истинных переживаний клиента, а так же от собственного отыгрывания, всемогущества, морализаторства и других защит за счёт личной терапии;
- внесение в терапевтическое пространство чувств терапевта, возникающих в присутствие или к клиенту, поскольку хороший объект обладает характеристикой искренности, с помощью которой обеспечивается связь с реальностью;
- творческие усилия терапевта, направленные на изобретение доступного для клиента пути восстановления его цельности, поскольку этот путь для каждого особенный;
- творческие усилия терапевта, направленные на создание у клиента чувства увиденности и разделённости в противоположность отверженности и одиночеству;

и так далее.

То есть, терапевтическая преданность состоит не в попустительстве клиенту (и не в насилии во имя предполагаемого терапевтом блага), а в последовательном становлении сначала внешним, а затем и внутренним гарантом здоровой внутренней жизни, вокруг которого сможет выстроиться нормальное развитие.

Все эти усилия терапевта останутся невостребованными без встречного движения клиента к созданию из терапевта такого образа, который бы клиенту нравился. Минимально достаточное клиентское усилие в этом месте носит характер допущения «может, он и не плохой». Это действительно сложная задача для того, кто всю жизнь имел дело с плохими объектами, но именно это предположение терапевт за клиента сделать не может. Он может лишь продолжать создавать условия для того, чтобы это предположение оправдалось, а так же знакомить своего клиента с его сложностями - с помощью интервенций вроде «мне трудно чувствовать себя хорошим рядом с вами, мне как будто нужно стать кем-то, кем я быть не могу, чтобы вам нравиться. Мне важно понимать - возможно ли найти такое место, в котором я смогу остаться для вас хорошим, не потеряв себя? Что для этого нужно?»

Когда клиенту наконец нравится его терапевт, то это ощущается им (клиентом) как большое и светлое облегчение, поскольку с хорошей фигурой внутри жить легче. Вывихнутый позвонок встаёт на место, хороший объект возвращается в психику. Дальше жить становится легче, и это хорошо.