Мое чувство к тебе — да, я знаю, что негуманно, —
похоронено заживо в недрах моей души.
Иногда меня тянет пройтись по родным местам, но
не рискую ступать на могилу и тормошить.
Я его хоронила, а чувство сопротивлялось.
Помню стоны и всхлипы, к которым была глуха.
Я ждала его смерти, с трудом подавляя жалость.
А потом оно медленно начало утихать...
И во мне встрепенулось все женское, все людское...
«Оно умерло, — я повторяла себе, — держись...»
Может быть, потому ему не обрести покоя,
что убийца его так отчаянно жаждет жить?!
Что не будет рыданий и горестных сожалений?
Мое чувство к тебе (все должно было быть не так!) —
погребенное заживо, умершее в мученьях,
оскверненное дикими танцами на костях...
И теперь я молюсь (нечто близкое к панихиде),
чтобы даже на миг не скрестились уже пути.
Я боюсь, что мне стоит всего лишь тебя увидеть, —
оно тотчас воскреснет...
Воскреснет и отомстит.
Мила Позняковская
