Я считаю, что нужно охватывать как можно больше площадок и как | Кекс с Галиной Альтман

Я считаю, что нужно охватывать как можно больше площадок и как можно больше аудитории, которая как раз не твоя. Это больно, тяжело и травматично, но это необходимо. Поэтому я стараюсь, чтобы мой контент попадал в паблики уровня «женские штучки» с сексизмом и шутками про женскую логику. Нам нужно, чтобы феминизм проник в самые широкие слои населения, поэтому, когда у меня есть возможность выступить на площадках, далёких от феминизма, я стараюсь их использовать.

Например, я не один раз ходила к Ксении Собчак, и я абсолютно довольна. Она устраивала хорошие честные дебаты — например, такие были у меня с [главным редактором журнала Esquire Сергеем] Минаевым. Мне давали возможность сказать всё, что я хотела, всё было уважительно и корректно. Без криков и оскорблений и даже с поддержкой. Поэтому к критике площадки Ксении Собчак, её политических взглядов, я отношусь равнодушно — хотя меня многие спрашивают, зачем идти к Собчак и спорить с Минаевым, чтобы что-то объяснять «старой школе» и «бумерам». Но я считаю, что даже если один человек услышал меня, то это уже победа.
Когда случился этот скандал с Минаевым в клабхаусе, мои знакомые феминистки сказали, что на дебаты с ним пойдёт Залина, потому что именно Залина приносит себя в жертву — например, в войне с «Двачем». Так же говорили и про дебаты со [либертарианцем Михаилом] Световым. О чём с ним говорить? Он же сексист и мизогин! Много было негативных отзывов по поводу моего участия, но я сейчас абсолютно об этом не жалею: мне нужно было донести свою точку зрения. Это были прекрасные дебаты — даже сторонники Михаила сказали мне, что я хорошо выступала. Я собой горжусь.

Когда от усталости мне хочется пойти на радикальные меры, то я вспоминаю фразу дочки моей подруги, которая спросила: «Мама, а нет такого садика, в котором нет деток?» Некоторые идеологически «чистые» люди напоминают мне эту девочку, которые хотят общество, но без людей. Но никакое общественное движение не может существовать без общества. Это значит, что к социуму, каким бы он ни был, нужно прийти, разложить, рассказать. Это будет больно и обидно, я иногда плачу, когда не могу объяснить враждебно настроенным людям что-то. К сожалению, это так.
При этом ходить на какие-то шапито с форматом а-ля «Пусть говорят», наверное, не стоит: это пустая трата времени. Там тебя превратят в клоуна. Но если ты сможешь хотя бы 10 или 15 минут говорить без унижений и оскорблений, то почему бы и не сходить? Конечно, можно сепарироваться и общаться только со своей аудиторией. Но мне кажется, что продвижению феминистских идей это ничем не поможет: нужно идти к любой аудитории.

Ещё три года назад — и я не устаю это повторять — твиттер был ужасно токсичным, мизогинным и чудовищным местом. Сейчас там — песни и праздник. Если раньше мои твиты вызывали недоумение, их никто не лайкал, то сегодня их легко лайкают тысячами — это говорит о том, что профемаудитория увеличивается. Я вижу, что среди мужчин много профеминистов: некоторые говорили, что раньше были моими хейтерами, а теперь — патроны [на сервисе Patreon]. Как они пришли ко мне? Через враждебные площадки, на которых я когда-то не побоялась выступить.

Иногда вражеский лагерь и не вражеский вовсе, а просто неинформированный. Иногда люди живут образами и заблуждениями о тебе, той идеологии, которую ты проповедуешь. И поэтому тоже к ним надо выходить. «Вот стою я перед вами, простая русская феминистка» — и рассказываешь всё, что хочешь рассказать

https://www.wonderzine.com/wonderzine/life/good-question/257863-women-against