Прошли два года и сто пятнадцать дней войны. За прошедшие сутк | Альфред Кох
Прошли два года и сто пятнадцать дней войны. За прошедшие сутки ситуация на фронте изменилась не очень сильно. Но там, где изменилась, она изменилась отнюдь не в пользу Украины. Все-таки, не смотря на все усилия ВСУ, противник немного продвинулся на покровском направлении, на участке между Соколом и Новопокровским, а в районе Часова Яра, он окончательно занял Клещеевку на юге, и вошел в Калиновку на севере.
Все это само по себе не выглядит критичным, но тенденция меня очень беспокоит. Впрочем, сегодня Сырский заявил, что по мере того, как ВСУ получают все новые партии западного оружия (в этом контексте всегда особо упоминаются F-16, которые, по последним данным, появятся у Украины в конце этого месяца) эта тенденция будет меняться. И, таким образом, нынешняя активность россиян - это отчаянная попытка выйти на выгодные рубежи перед неизбежным переходом к обороне.
Некоторые эксперты и недавнее путинское “предложение о мире” (которое выглядит скорее как ультиматум) тоже объясняют также: Путин достиг высшей точки своего наступления и пытается зафиксировать этот, пусть относительный, но успех, в преддверии неизбежного перехода инициативы к ВСУ.
Вот как на духу: я всегда был первым, кто хватался за все эти аргументы и выстраивал на них красивые и чрезвычайно убедительные теории будущего неизбежного разгрома путинских орд. За это вы меня и полюбили. За это вы готовы были прощать мне один маленький, не имеющий существенного значения недостаток этих моих теорий - то, что они не сбывались.
Ведь вы этот недостаток прощаете всем такого рода “теоретикам” и “провидцам” (типа Буданова или Соловья). Лишь бы они опять, снова и снова врали вам про “вот-вот победу”, про “Путина в холодильнике” или про “кофе в Ялте этой весной”. Простили бы вы и мне. И я бы продолжал купаться в вашей любви и ваших лайках.
Но мне самому опротивела эта роль. Она меня унижала в моих собственных глазах. Я устал быть дурачком, который раз за разом несет оптимистичную околесицу лишь бы сорвать побольше аплодисментов. Быть может свою роль в этом сыграло и то, что я не стал монетизировать свой трафик, хотя соблазн был. И, наверное, я мог бы не хуже многих продолжать в том же духе и собирать на своем ютуб-канале какую-то неплохую копеечку.
А чего, казалось бы проще: ругай Путина, хвали Украину, восхищайся всем, что говорит Зеленский, обзывай последними словами Запад за трусость и жадность - и собирай бабки за просмотры. Но у каждого - своя дорога. Как писал О Генри: “Дело не в дороге, которую мы выбираем, – то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу”. Так случилось и со мной: то, что внутри меня выбрало другую дорогу.
И я решил, что я буду писать то, что думаю. Я не отважился бы назвать это правдой. Иногда ведь бывает так, что то, о чем я писал месяц назад, оказывается не вполне соответствующим действительности. И тогда я честно пишу, что я облажался. И вы знаете, так было не раз и не два.
Но с другой стороны, то, что я действительно так в данный момент думаю - это чистая правда. И вот в этом смысле я ни разу вам не сорвал. Я ни разу не написал ни одного текста, который был бы лицемерным враньем и/или тонко рассчитанной охотой за лайками и просмотрами.
Да, я знаю, что я потерял уже много тех, кто читал меня в самом начале войны. Мои тексты перестали фонтанировать уверенностью в победе, которой они славились раньше. Эта война изменила многое в этом мире. И уж коль она изменила весь мир, то как она могла не поменять и меня? Ведь я слабее, чем весь мир! Вот и я изменился.
Я стал менее доверчив, Я стал, надеясь на лучшее, готовится к худшему. Я стал более терпелив и не так требователен к людям, как раньше. Теперь, для меня, если человек не убивает людей - то и слава Богу, большего от него я уже и не жду.
Для меня трусость уже перестала быть грехом, но трусость, которая находясь в в тылу или вообще - за границей голосует за войну до победного конца и в итоге объявляется социологами “гласом народа”, уже перестает быть индивидуальной особенностью человека, а становится орудием убийства.
