Вообще, мне кажется, что наше российское хейтерство стало наци | Сценарная мастерская Александра Молчанова

Вообще, мне кажется, что наше российское хейтерство стало национальной идеей только потому, что мы не умеем чувствовать боль. Не умеем локализовать ее.
Как бывает, когда ребенок при высокой температуре, когда болит все тело, говорит, что у него болит локоть или пальчик.
"Когда я говорю, что я хочу торшер - это не значит, что я хочу торшер". Больно, больно, везде больно.
Это кажется, что отболело еще в 90-е. А на самом деле еще и не начинало болеть по-настоящему. Боль - она там, внутри, под покровом, под туманом большой температуры. Стоит туда посмотреть, сорвать загнившие повязки, там ТАК заболит, что терпеть будет невозможно. Поэтому и не срываем. А не сорвем, не начнем убирать весь этот гной - умрем, отравимся собственной токсичностью.
И именно поэтому больного человека все бесит. Бесит чужой успех. Бесит чужое горе.
Когда сценарист пишет в фейсбуке, что очередной сериал Такого-То - полное говно - это не значит, что ему не понравился сериал. Это значит, что ему больно. Больно за то, что его собственный сериал не снимают. Или снимают так, что потом за него самому стыдно. Или снимают, но не платят.
Иногда мне тоже хочется сказать что-нибудь этакое. Ответить хейтеру. Или сказать, что такой-то мудак - мудак.
Но вот какая штука. Каждый раз, когда я об этом задумываюсь, я понимаю, что каждый раз у меня болит где-то в другом месте.
Не мудак этот у меня болит, а что-то совсем другое.
Именно поэтому это остановится на мне и дальше не пойдет.
Не потому, что я герой и образец высокой профессиональной этики. А потому, что я потихоньку учусь чувствовать, где у меня болит на самом деле.
И вас этому тоже научу. Постепенно.
Нам всем нужна психотерапия. Всей стране. Хотя бы просто понять и признать это. Для начала.
Потом будет очень больно. И потом будет хорошо.
Всех вас люблю очень.