Washington Post продолжает свой сериал о войне России с Украин | Александр Габуев

Washington Post продолжает свой сериал о войне России с Украиной, вторая часть — о катастрофических провалах российских спецслужб, работавших на украинском направлении. Текст написан на основе данных украинской контрразведки и западных разведок, так что пристрастность источников очевидна (авторы обсуждают, как они пытались проверить данные). Но описанные детали не противоречат другим свидетельствам, которые собрали российские журналисты-расследователи (Роман Анин из объявленных нежелательными "Важных историй") и профильные эксперты (например, Андрей Солдатов и Ирина Бороган).

Главный вывод статьи — подготовка к войне велась, основываясь на абсолютно ложных представлениях высшего руководства РФ о якобы неизбежной капитуляции украинцев и непонимании того, сколько людей готовы драться насмерть за свою страну. При этом закрытые опросы, которые, по данным WaPo, близкие к ФСБ структуры проводили на территории Украины перед вторжением, показывали, что даже в восточной части страны свыше 70% населения считали бы появление российских войск оккупацией (по всей Украине — 84%). Защищать Украину в случае нападения готовы были свыше 48% населения (не готовы — чуть меньше 40%). И все равно, несмотря на доступность этих цифр (если верить WaPo, что они у Кремля были), Москва приняла фатальное решение начать войну.

Не вдаваясь в детальное обсуждение работы разведки и контрразведки (данных в любой журналистской статье недостаточно, да и я не эксперт по этим сюжетам), отмечу главное. Описываемые в тексте реалии, как и весь доступный внешнему наблюдателю ход войны, подтверждает грустный парадокс российской внешней политики: Москва понимает регионы вроде Ближнего Востока или Китая гораздо лучше, чем она понимает ближайших соседей, особенно — Украину и Беларусь. В России почти нет экспертов по этим странам, а дипломаты и разведчики, работающие на этих направлениях, например, почти поголовно не говорят на украинском и белорусском, отсекая себя от понимания огромного пласта местной реальности. (Вообще трудно вспомнить хоть одного посла РФ, который бы говорил на местном языке в странах бывшего СССР спустя более 30 лет после распада союза — вот для сравнения, как говорит посол США в Молдове).
Ситуация с пониманием Украины в РФ была столь же плачевной накануне Майдана, как описывали мы с дорогой коллегой Лизой Сурначевой в "Ъ-Власти" в далеком марте 2014. Лиза, которую Минюст теперь считает иноагентом, тогда же написала очень детальную статью о том, как в России выглядит украинистика — читать очень горько, но решительно необходимо, поскольку дела изменились не слишком сильно.

Почему так происходит? Дело в том, что люди в Кремле так и не начали воспринимать постсоветские страны, но особенно Украину и Беларусь, как отдельные страны, а украинцев и беларусов — как самостоятельные народы. Приезжая, например, в Пекин, Владимиру Путину нужен не просто переводчик, но и эксперт-китаист, который и переведет слова, и объяснит контекст, и позволит понять, что же происходит и чего эти китайцы хотят от нас добиться — и в этом ему помогают блестящие китаисты, которые есть в МИДе и некоторых других частях правительства. Каждый разговор, каждая картинка, вызывает массу вопросов, желание разобраться, потому что Китай (Иран, Куба, Ангола...) — точно Другие и Непонятные. А Украина и Беларусь — это недостраны, в которых любой русский (особенно начальник!) хорошо разбирается, потому что собеседники с той стороны — такие же советские люди, росшие на тех же фильмах, с тем же культом Великой Отечественной, с теми же шутками. Зачем здесь какие-то еще эксперты, что может быть непонятного?! Именно поэтому, например, Украиной в России занималась АП, причем долгое время именно внутриполитический блок.