Afraid of Virginia

2019-04-30 18:21:03 Йозеф Рот.

Пока Р. С. тусит в Германии, мёрзну в Питере с книгой блестящего Йозефа Рота. Если когда-нибудь вам было интересно, что убило напыщенные проглаженные слугами газеты для белых мужчин в перчатках, то знайте, что это радио. И Рот.

Это блестящий немецкий (и австрийский, уотэвер) журналист, повлиявший на становление новых газет эпохи, когда все новости сообщает радио, а тексту остаётся бороться за существование любыми возможными способами, пока ещё не родились Томас Вулф и новая журналистика. Если вы откроете сборник статей «Берлин и его окрестности», вы услышите, увидите и почувствуете, как на вас кричит, сопит, дует, смотрит, бежит, лежит Берлин интербеллума. Рот погружает в атмосферу города и времени и отлично пользуется языком (что особенно хорошо сочетается с кириллической версией его фамилии).

«Все зародыши всех болезней уничтожающая в зародыше», – отличный панч о гигиене в роддомах для газеты 20-х годов, не так ли?

Л. Открыть/Комментировать

2019-04-29 15:09:27 О чём?

Это бывает тяжело: быть везде, писать для журналов, писать вообще — в том числе людям, работать и зарабатывать, путешествовать и знакомиться, жить какой-то социальной жизнью. Иногда от чего-то приходится отказываться, поэтому этот канал был временно заброшен, но сейчас он возвращается в строй.

К слову, за время молчания у одного из авторов вышла книжкаа — правда, её тираж почти закончился, но обещают напечатать второй. Обо всей этой авантюрной истории можно почитать тут. Где-то там же есть множество моих текстов, выпущенных в этот странный период. Читать — вообще дело сомнительное, поэтому не советую, но предлагаю, как добрый дилер в туалете клуба.

Скорее всего, вы подписались на этот канал когда-то давно и сами уже не помните зачем — я напомню. Здесь гарантировано будут говорить о редкой литературе, искусстве и всех тех вещах, о которых мало где говорят. У этого нет оценочных категорий, это не хорошо и не плохо, не образно и не безобразно. Просто отдушина. Приложение к полумёртвому на данный момент журналу Afraid of Virginia. И если вы устали от всего медиа-шума, от своих социальных лент и ленточных червей, проедающих их, то здесь можно найти покой. И, может быть, что-то интересное. Дело вкуса.

Первая рекомендация сезона — маленькая книга русского акциониста Александра Бренера «Обоссанный пистолет», которую он написал, сидя в амстердамской тюрьме за то, что атаковал картину Малевича в Стеделейкмюсеум. Чтение займёт у вас около часа, ощущение того, что вы пообщались с Бренером лично, не пройдёт ещё очень долго.

Р. С. Открыть/Комментировать

2019-01-25 16:18:55 Новый текст. Скоро.

Нейлон Неон Нейрон
Неровный
След Ногтей
Парная
паранойя
Твой позвоночник как ночник Открыть/Комментировать

2018-11-07 20:38:07 Анья Байер.

Не так давно я переехал в Германию и сейчас много практикуюсь в немецком. Когда мне совсем надоедают видео про интеграцию и немецкие аналоги Свинки Пеппы, я развлекаюсь тем, что перевожу современных немецких поэтов на русский. Делаю я это, прежде всего, для себя, но на случай, если кому-то это интересно, я решил выкладывать свои переводы в наш телеграм-канал. Для меня это хорошая практика, а для вас — способ быть в курсе того, что происходит в современной европейской литературе. Схема будет простая: я говорю пару слов об авторе, вставляю свой перевод и объясняю, почему это хорошо.

Первое имя — Анья Байер. Она родилась в Америке в начале семидесятых, изучала искусства в Германии и Швейцарии. Курирует поэтические фестивали, пишет стихи, живёт в Мюнхене. Живёт, скорее всего, той жизнью, которой хотели бы жить многие из нас, но увы. Её стихотворение — «Истерики политиков»:

letzte erste Missverständnisse: 1. so
und nicht so 2. das eigene und das andere
3. nah und fern zugehörig nicht zugehörig
Im- und Export: Waffenexport Wohl
standssicherung Grenzsicherung
4. Idee der Schuld, Leugnung der Schuld 5.
der Bombenwerfer ist der Bombenproduzent
6. die Saat ist kontrollierbar
Gewalt
verhindert Gewalt 7. die Bombe
ist ein Baseball ist eine Kakao
nuss Kopfnuss 8. der Mensch ist hoch oder niedrig
das Wesen Ameise ist niedriger
9. ich weiß
was er denkt ich weiß was
sie fühlt 10. wir-kennen-uns-wir-kennen-sie

Последние первые недопонимания:
1. так и не так
2. собственное и чужое
3. близко и далеко принадлежит и не принадлежит Им- и Экспорт: Экспорт оружия во благо безопасности границ
4. Идея вины, отрицание вины
5. Метатель бомб — это производитель бомб
6. Семя под контролем насилие предотвращает насилие
7. Бомба — это бейсбол какао-боб подзатыльник
8. Человек высок или низок в сущности ниже муравья
9. Я знаю что он думает я знаю что она чувствует
10. мы-знаем-нас-мы-знаем-их


Почему это хорошо? Само стихотворение — это набор оппозиций, которыми пронизана политическая дискуссия современности. Я видел много политической поэзии и, надо сказать, это довольно оригинальный подход. С одной стороны, текст деконструирует поле политического, даже обличает его. С другой стороны, он не выглядит как стандартный ангажированный манифест, который призывает свернуть власть, умереть за неё или сделать ещё какую-нибудь милую глупость. Такого подхода нам не хватает.

Р. С. Открыть/Комментировать

2018-10-30 20:13:05 Бруно Шульц.

Восточная Европа – место сказочное, по-хорошему жуткое, идеальное для оргий с призраками и одетой в чёрную кожу мистики. Я мечтаю когда-нибудь совершить путешествие по тем землям. Особенно, по Западной Украине, где цивилизация ещё не успела придушить полусредневековый шарм. Каменец-Подольский, Летичевский или Невицкий замки, Гора Бона, готические кладбища Львова и Ивано-Франковска. Всё это места, где можно сойти с ума, сотню раз утратить и две сотни раз обрести страх.
Неудивительно, что в тех землях, которые сегодня называют Западной Украиной, вырастало столько безумных людей. Пауль Целан, Роза Ауслендер, Зельма Меербаум-Айзингер, Богдан-Игорь Антонич, и десятки других.

Один из них – Бруно Шульц.
Если вам нравится Кафка, Макс Брод или Эдгар Аллан По, то есть, что-то максимально тягучее, стандартизированное по форме, но при этом безысходное и доведённое до взрыва мозга по содержанию, вы по адресу.
Бруно Шульц невероятно сильно боялся этого мира и из всей его малой прозы этот страх легко передастся вам.
К сожалению, многие тексты Бруно Шульца были безвозвратно утеряны, но поздние сборники его рассказов вроде «Санатория под клепсидрой» легко можно найти на английском, русском или польском языках. Как вам больше нравится.

Р. С. Открыть/Комментировать

2018-10-22 14:01:51 Новый текст. Сегодня.

Пожелание
Пожилого
Пожинание
По живому Открыть/Комментировать

2018-10-12 19:34:03 О'Кифф в Альбукерке. 1960, Тони Ваккаро. Открыть/Комментировать

2018-10-12 19:34:03 Джорджия О'Киф.

С Джорджией О'Киф всё не так просто. Её называют матерью американского модернизма, восхваляют в феминистских и художественных кругах, а одна из её картин четыре года держит рекорд самого дорогого произведения искусства, созданного женщиной. Сама же она была примерно как то, что она изображала: спокойной, сильной, одинокой и совсем не такой, как всем вокруг кажется.

Джоржия известна прежде всего благодаря своим похожим на вагины цветам, хотя эту похожесть она отрицала и называла случайной. Скандально-сексуальный флёр поддерживался выставками её мужа – фотографа Алфреда Стиглица. Он фотографировал Джорджию во всех подробностях, пока она во всех подробностях писала листья и камни. Он же устроил первую выставку художницы, не спросив разрешения и даже не оповестив её, тогда незнакомую с ним. Впоследствии Стиглиц руководил всеми выставками и продажами, спонсировал покупку материалов и съём студии, а также с лёгкой руки запрещал Джорджии и думать о детях: создавать нужно только картины.

Когда он завёл любовницу, Джорджия стала сбегать в путешествия. В особенности – в Нью-Мексико. Напряжённость и упругость увеличенных цветов сменилась черепами и пустынными пейзажами. Властный муж измучил Джорджию до нервных срывов и больницы. Но она значительно его пережила и провела вторую половину жизни в относительном спокойствии.

Она дружила с Фридой Кало, давала интервью Энди Уорхолу и почти заключила брак с 27-летним скульптором, когда ей было за 80. Она была намного больше, чем цветы-вагины и секс-фотки.

Она маскулинно одевалась, отказывалась участвовать в "женских" выставках, чтобы её не воспринимали сквозь гендерную призму, и никогда не боялась общественного презрения.

Она писала одни и те же предметы снова и снова, зацикливаясь на них, пока они не начинали превращаться в чистую абстракцию.

Она была не просто раскрепощённой и смелой, она была иконой. И не все верно считывали её иконографию.

Л. Открыть/Комментировать

2018-10-11 18:24:31 Джуди Лонгли.

Раскрепощённая и смелая Джоджия О’Киф вдохновила многих американских поэток. В 2007 году в Индиане даже был издан сборник «A Woman Divided: Poems Inspired by Georgia O'Keeffe». Наткнувшись на этот сборник, я впервые познакомился с одной из его авторок – Джуди Лонгли. Она живёт в Вирджинии, преподаёт в университете штата и создаёт довольно острую объективистскую поэзию, лишённую гадкого пафоса и обращённую в самое жерло жизни. В некоторые периоды такая рефлективная поэзия – это, то нужно. Пример:

DOPPELGÄNGER
Laughing overhead where traffic jams stain the air with curses, blue exhaust,
you balance on wire, listen to our most intimate affairs. A blue-black gleam
among spent wrappers in McDonald’s trash or a shadow behind the five-and-dime,
tinsel caught in your beak, you congregate in marginal woods, sway, unrepentant,
in sparse pines, each one a captain appalled by the unsteadiness of his craft.
Framing a branch with sooty wing unfolding like a fan or a hand of cards,
whose fortune do you read, Little Brother? Should death embrace me with dark feathers,
swooping from a tree planted nowhere in time, will you cock one yellow eye in my direction,
then shiver past, an arrow shot from God’s bow, your cry spilling like mercy from the acid-laden sky?

Р. С. Открыть/Комментировать

2018-09-30 20:13:55 Джим Кэрролл.

Последнее время я часто слушаю St.Vincent, строчка «Remember one Christmas I gave you Jim Carroll» в одной из её песен натолкнула меня на мысль. Джим Кэрролл. Один из королей панк-поэзии. Жутко стильный. Жутко артистичный. В молодости он идеально олицетворял саму молодость, а в старости идеально предвосхищал своим внешним видом саму смерть.
Поэзия Кэролла — это очень модная поэзия. Это Нью-Йорк. Он в меру готичный, в меру экспериментирует с формой, эпатирует, дышит так, как будто ему на всё наплевать.
Про Кэролла трудно сказать что-то сложное. Поэтому я теряюсь. Деструкция, деконструкция… Нет. Это просто шикарный пример того, как можно быть стильным поэтом. В своём языке, своей эстетике. Всюду.

Just because there is music
piped into the most false of revolutions

it cannot clean these senses
of slow wireless death crawling
from a slick mirror
1/8th it’s normal size . . .

Marty was found dead by the man literally
blue 12 hours after falling out
at the foot of the Cloisters
with its millions in rare tapestry
and its clear view of the Hudson

and even testing your blue pills
over and over to reverse
my slow situations
I wind up stretched across the couch
still nodding with Sherlock Holmes
examining our crushed veins

Richard Brautigan,
I don’t care who you are fucking
in your clean California air

I just don’t care

though mine are more beautiful anyway
(though more complex perhaps)

and we have white flowers too
right over our window on 10th St.
like hands that mark tiny x’s
across infinity day by day

but even this crumb of life
I eventually surface toward
continues to nod as if I see you all
thoughtlessly
through a carefully inverted piece
of tainted glass

shattered in heaven
and found on these streets

Р. С. Открыть/Комментировать