Каждый понедельник литературный критик Анастасия Завозова ра | по краям
Каждый понедельник литературный критик Анастасия Завозова рассказывает о двух книгах: для серьезного, вдумчивого чтения и чтобы отвлечься в разных литературных мирах.
#толще_твиттера
Вальтер Беньямин
Московский дневник (Ad Marginem, перевод Сергея Ромашко)
О чем: немецкий интеллектуал проводит в Москве конца 1920-х годов несколько морозных, хаотичных и исполненных нежного любопытства месяцев и записывает свои впечатления в дневнике
Зачем читать: дневник Беньямина примечателен в первую очередь своей непримечательностью. Это действительно дневник, на страницах которого хоть и проскакивают размышления Беньямина о советском театре, физике пространства или особенностях русской жанровой живописи 19 века, но прежде всего это, конечно, сборник мелочей и впечатлений от Москвы, где Беньямин оказался зимой 1926–1927 гг. Он ехал сюда за путевыми заметками и вроде как примерить к себе коммунизм, но дневник полон его встреч с латышской актрисой Асей Лацис, в которую он был тогда влюблен, и Москвы, переживавшей тогда очередной период внутренней амальгамации, сращивания старого и нового, и Беньямин в своих записях отражает это переменное, переменчивое, личное и городское время. Он дотошно подсчитывает Асины поцелуи и минуты близости с ней, ищет, где бы купить свечи, трет заиндевевшие окна трамваев, пытаясь понять, куда он едет и где находится, разглядывает вывески, покупает лососину и елку с ленточками в том самом «большом гастрономе» на Тверской, осознает ценность свечей перед электричеством, и незаметно для себя – но весьма считываемо для русскоязычного читателя – создает портрет города, который время снова вывернуло наизнанку, заплатами внутрь, прорехами – наружу, и который снова пытается перепридумать себя, и, главное, пережить зиму.
Анна Старобинец
Лисьи броды (Рипол-Классик)
О чем: бывший циркач, менталист, зэк и немного супергерой Максим Кронин ищет пропавшую жену и поиски приводят его в Маньчжурию, где граница между мирами – лисиц и людей, мертвых и живых – попросту исчезает.
Зачем читать: затем, что это просто очень хороший роман, какого давно не было на русском языке. Для писателя это практически смертельный номер: не просто соединить в одной истории больше пяти самых разных сюжетных линий, но и сделать так, чтобы все эти линии не заискрили несостыковками, и читатель не стал бы в них мучиться, как пресловутая старушка в высоковольтных проводах (кто не помнит этот стишок, подскажу, что старушка мучилась недолго), – это удивительное, редкое мастерство. В «Лисьих бродах», на первый взгляд, есть все для мучительного, тревожного чтения: зэки и особисты, черное безвременье последнего года войны, урановые рудники, карцерная атмосфера маленького городка, опыты над людьми, горы трупов, отрубленные пальцы и сорванные под пытками ногти. Но при этом Анне Старобинец каким-то мистическим образом удается затушевать всю эту тьму нереальной, мерцающей стилистикой немого кино, сказочностью междумирья, главами, рассказанными от лица собаки-телохранителя в конце-то концов, и вот уже история, которая могла стать очередной беспросветкой, вдруг делается волшебством и приключением, книжкой из какого-то идеального далёка, старым новым жюльверном для безнадежно выросших детей.
