— Ты слышал про рябь на воде? — поинтересовался Алексей. Я кив | Еблан расправил плечи

— Ты слышал про рябь на воде? — поинтересовался Алексей.
Я кивнул.
— Так вот, это она.
— Это не рябь. Это охрененная волна. Цунами.
— Это тебе так кажется. Но это никак не влияет на будущее.
Я с остервенением потер глаза и вновь уставился на них.
— И что это все значит?
— Ты слышал о принципе самосогласованности Новикова? — снова спросил он. Как будто я сдавал какой-то экзамен, только сейчас все казалось слишком сюрреалистичным.
— Que sera, sera, — сказал я. — Так?
— Именно так.
— Но ведь этого не sera! Случилось нечто, чего не было. И не случилось другого.
Виктор прокашлялся. Мы оба посмотрели на него, и он заговорил:
— НИИ ТПП. Ты знаешь, что это означает?
— Конечно. Научно-исследовательский институт темпоральных перемещений и… — кажется, я вдруг все понял. — Преобразований. Преобразований каких? Как это?
— Да. Их там изучают, — кивнул Алексей.
— Но как это работает? — тихо спросил я.
— Мы пока точно не знаем. Ты слышал о законе космической цензуры?
Я пожал плечами. Теперь я уже ни в чем не мог быть уверен.
— Это когда замкнутая времениподобная кривая проходит через горизонт событий. А он в свою очередь мешает наблюдателю увидеть нарушение хронологии.
— Чего? — тупо спросил я.
— Обычные люди не видят, когда что-то во временной линии меняется, — пояснил Виктор. — Это для них скрыто. А для таких, как ты, нет.

Выжимка того, что у тебя муж кандидат наук по физике, лучшая подруженька закончила Бауманку, а все твои друзья наукодушнилы.